Бойченко Сергей Максимович - председатель Совета Ветеранов прокуратуры Амурской области
Сталинский прокурор
Сегодня, наверное, не многие знают, что в 1986 году, когда я принимал прокуратуру города Свободного, она не имела своего собственного здания. Да-да, как ни трудно в это поверить, но с момента создания в одном из самых больших городов Приамурья прокуратуры, это учреждение не имело постоянного месторасположения!
Она ютилась в части помещений на втором этаже деревянного здания, принадлежащего железной дороге, то есть постоянно находилась в зависимом положении – продлят договор аренды – или у железнодорожников изменятся планы на использование этого ветхого строения. На первом этаже этого, прямо скажем, сарая располагался линейный отдел милиции.
До сих пор не могу понять, что за шутник определил местонахождение кабинета прокурора прямо над котельной этого здания, при этом почти вплотную к окну стояла дымовая труба. К середине рабочего дня находиться в кабинете было уже небезопасно для здоровья из-за угарного газа. Душегубка!
Случайно так вышло, или кто-то по злому умыслу обустроили кабинет в таких, прямо скажем, адских условиях – только богу ведомо. Точнее, чёрту. Да и то – вряд ли…
Но это еще не всё. Если в кабинете прокурора мебель была ещё более-менее сносная, то там, где размещались следователи и помощники, она своей древностью, самодельными подпорками, полнейшим износом, а проще сказать - затрапезностью вызывала у посетителей удивление, жалость и откровенные насмешки. Рассказываю об этом для того, чтобы показать, в каких условиях приходилось работать.
Конечно, перед посетителями - простыми гражданами, руководителями и сотрудниками милиции было крайне неудобно за такое убожество, такой неприглядный вид государственного учреждения.
Надо отметить, что в городе тогда сложилась тревожная оперативная обстановка: наблюдался в целом рост преступлений, особенно против личности, в том числе - в отношении несовершеннолетних; проблемы с раскрываемостью. Гражданам не давали покоя кражи личного, а хозяйствующим субъектам - государственного имущества.
Но и хозяйствующими организациями допускались нарушения действующего законодательства. Почти каждый второй руководитель, работающий с железной дорогой по поставкам угля, приглашался в прокуратуру для дачи объяснений о причинах простоев вагонов. Это приобрело, по сути, поголовный характер, пришлось приложить массу усилий, чтобы справиться с этой проблемой.
И вот среди тех, на кого тоже накопилось много нареканий, оказался бывший заместитель председателя горисполкома, работающий уже в тот момент начальником управления бытового обслуживания, партиец с большим стажем, умудренный жизнью человек, опытный хозяйственник Михаил Федотович Юрченко. Он впервые оказался в моём прокурорском кабинете. Растерянно оглядевшись, он поздоровался, спросил разрешения сесть.
- Конечно, сядете! – профессионально пошутил я. - Сегодня на стул, а завтра, если не справитесь со сложившимся положением дел с простоями вагонов, то возможно сядете уже по уголовной статье!
Михаил Федотович задумался и начал рассказывать, как несладко быть руководителем, кругом масса проблем, отработанные схемы уже не действуют, слом советской системы хозяйствования списали на свалку истории, а нового и действенного ничего пока не предлагается… И надо сказать, я его вполне понимал, и вполне сочувствовал ему, но закон – никто не отменял. И это, безусловно, понимал и он, и в конце нашего вполне доверительного разговора пообещал, что наведет порядок. И вдруг добавил: «Заверяю вас, сталинского прокурора».
-Почему же я сталинский? - удивился я.
-Да потому, что вы жестко всех руководителей придавили с этими исками да уголовными делами. Как во времена Сталина! Кстати, вас самого надо привлечь! —иронично заметил он. - За такую прокуратуру, куда и заходить-то стыдно.
Ну что ж, нового-то он мне ничего не открыл, я и сам видел бедственное положение, и уже не раз писал запросы в партийные и советские органы, разговаривал с руководителями города, но…
На следующий день он принес мне справку, что железной дороге уплачены штрафы за простои вагонов и организована их своевременная разгрузка, а на словах пообещал, что такого больше не повторится. Надо сказать, слово своё он сдержал, и больше проблем с простоями вагонов у него не было. Но его слова о жалком состоянии прокуратуры в очередной раз заставили меня задуматься о необходимости строительства собственного здания.
Опыт в этом деле я наработал еще в Мазановском районе, и первоначально мысль о том, что новое здание должно быть и у Свободненской прокуратуры, пришла, когда я еще только принимал дела. И я постоянно об этом думал. А наш разговор с хозяйственным руководителем послужил толчком. И действительно, дальше терпеть такое положение дел просто было нельзя. И я поэтапно стал этим заниматься.
На совместном заседании бюро Свободненского горкома партии и городского Совета народных депутатов, где в октябре 1989 рассматривался вопрос о состоянии преступности и законности на территории города, я был основным докладчиком. После моего выступления стали высказываться члены бюро, депутаты, руководители предприятий и организаций.
И тут слово попросил Михаил Федотович Юрченко. Он дал положительную оценку работе прокуратуры и отдела внутренних дел горисполкома, а потом, обратившись к первым лицам города, сказал, что хоть у нас прокурор и сталинской закалки (уж очень – я так понял – нравилось ему это определение, он вкладывал в него своё понимание моей жёсткости по отношению к нарушителям и принципиальность при соблюдении законности), но всё равно ему надо помочь в строительстве нового здания прокуратуры.
Члены бюро переглянулись: все уже давно привыкли к тому, что прокуратура пока ютится где-то – и этого достаточно, - на дворе и без прокуратуры много забот… Время такое, что в стране кавардак, в городе неразбериха, а тут еще о новом здании заговорили…
А Юрченко продолжает гнуть свою линию, говорит, что надо повысить престиж прокуратуры, чтобы злоумышленники, попадая в кабинет главного блюстителя законности, осознавали тяжесть своих противоправных деяний, чтоб за то время, пока они проходят от двери до стола прокурора, они успели подумать, что кара – неотвратима!
При последних словах Михаила Федотовича собравшиеся заулыбались, уж очень высоким стилем и пафосно он всё это произнёс. Но по сути всё сказанное было верно.
Несмотря на то, что вопрос не был включён первоначально в повестку, его всё равно обсудили. Сыграло роль и то, что я неоднократно поднимал его в беседах с 1 секретарём горкома КПСС и предгорисполкома. А тут набралась критическая масса всех официальных и неофициальных обращений – и было принято решение о строительстве нового здания прокуратуры.
Понятно, что легко принять решение теоретически, недаром ведь в народе поговорка существует, о том, что всё легко на бумаге, да про овраги забывать не стоит… Но в том же народе говорят и о том, что глаза боятся, а руки – делают!
Так что дальше было делом техники, желания сторон и, конечно, финансирования строительства.
Облисполком выдал акт на землепользование под строительство прокуратуры, я собрал и оформил всю техническую документацию, в том числе и проект здания. Всё это удалось сделать на удивление в кратчайшие сроки. Подножка была подставлена с той стороны, с которой я ее не ожидал: первый заместитель прокурора области усомнился в возможности возведения здания и не отправил документы в генпрокуратуру для решения вопроса о включении в титульное строительство. Как говорят, положил «под сукно».
Время идёт – решения нет. Вот бюрократы, думаю, казалось бы, благое дело, стараюсь для общества, а им там, в Москве, не хочется несколько минут этому вопросу уделить…
Минуло полгода – никакого результата. Стал потихонечку наводить мосты, интересоваться в областной прокуратуре, кто, в какое подразделение, когда отправил подготовленные мной документы, кто тормозит строительство… И вдруг узнаю от главного бухгалтера, что документы, как говорится, спрятаны в долгий ящик и никуда не отправлялись!
Возмущенный, таким поворотом дела, я пошел на прием к прокурору области Викторовичу Ивановичу Богомолову и высказал всё, что думал по этому поводу. Оказалось, что это было сделано за его спиной, он не был в курсе, получалось, что и его обвели вокруг пальца, поставили в неловкое положение!
Виктор Иванович возмутился еще больше, чем я, и устроил разнос своему первому заму. Крепко досталось тому на орехи за волокиту, за затягивание процесса. Тому и в оправдание нечего было сказать – лепетал что-то о том, что в России очень сложное положение, не до новостроек. На что прокурор области очень строго попенял ему, что он негосударственно мыслит, в отличие от Свободненского прокурора.
Забрав у провинившегося все документы, Виктор Иванович сказал, мол, давай решать, что делать, в этом году мы не успеваем попасть в титул. И тогда я предложил построить здание по прямому договору. Виктор Иванович подумал-подумал – и согласился с моими выводами, разрешил…. Стройка началась, строительство по договору вело строительное управление №22, начальником которого был в то время (?) Зайцев, которому я (как и руководимому им коллективу) бесконечно благодарен.
Здание прокуратуры было построено буквально за девять месяцев (такие сроки по тем временам были редкостью) и принято госкомиссией в эксплуатацию в декабре 1991 года. В новом 1992 году в первые рабочие дни января мы перешли в новое прекрасное здание, где у каждого сотрудника был отдельный кабинет, имелся актовый зал, гостиница, фотолаборатория гараж на три машины, бомбоубежище.
И конечно, в кабинете прокурора было достаточно места для того, чтобы преступник, подходя к столу прокурора, мог переосмыслить свое настоящее и будущее, и при этом не забыл дать признательные показания по его делу...
Зданию уже более четверти века, и оно в прекрасном состоянии, и надёжно стоит, являясь немым укором бюрократам и волокитчикам – всем тем, кто старается поменьше брать ответственности на свои плечи.
